Я, конечно, пойду,
Поднимусь и пойду дальше к цели.
Сколько раз поднимал Ты меня из глубин,
Там, где тьма,
Там, где место больное задели,
Где ударили больно,
И даже совсем без причин.
Но я верю, что свет и тепло от Тебя неизбежны,
Ты - мой Бог, Ты даруешь любовь,
Чтоб дать силы идти.
Чтоб подняться мне снова, мой Бог,
Ты даруешь мне нежность.
Опираясь на руки Твои,
Я встаю, чтоб идти.
Я, конечно, дойду,
Не свернуть постараюсь с дороги,
Потому что Твой свет
Мне укажет тот правильный путь.
Все долины и горы, овраги и дни безнадеги
Ты поможешь пройти
И туда, где обман, не свернуть.
Ты протянешь мне чашу,
Чтоб жизни Твоей напиться,
Ты помажешь елеем, где раны, где все болит.
Я опять поднимусь,
Чтоб в сердце своем смириться,
И поймешь только Ты
Там, где люди меня не поймут.
Да, я верю,
Что свет и тепло от Тебя неизбежны,
Ты - мой Бог, Ты даруешь любовь,
Ччтоб дать силы идти.
Чтоб подняться мне снова, мой Бог,
Ты даруешь мне нежность.
Опираясь на руки Твои,
Я встаю, чтоб идти.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
