Псалом Давида
2 Вислухай Боже глаголи мої,
2 Зерна зітхання мого зрозумій.
3 Благання дослухайся і обнадій,
3 Боже, до тебе молюсь, Царю мій!
4 Господи! Вдосвіта голос почуй –
4 Зранку до Тебе молитись почну.
5 "Ні!" – кажеш Ти беззаконню й злобі;
5 Злим і лукавим не місце в Тобі,
6 Смерть нечестивцям – усіх ти їх видиш, –
6 Ти лиходіїв усіх ненавидиш,
7 вигубиш тих, що свідомо неправі –
7 Богу гидкі кровожерні й лукаві.
8 З ласки Твоєї – я гість Твого дому,
8 в страсі вклонюся в нім храму святому.
9 Правда Твоя – мені шлях від наруг,
9 Вирівняй шлях мій, бо ворог навкруг.
10 Серце у нього – проваль пустота,
10 рот – домовина й облесні вуста.
11 В пастки у їхні ж їх, Боже, звали
11 за їхні переступи й силу хули.
12 Радітимуть вічно, хто в домі Твоїм,
12 хто любить Тебе – дай же прихисток їм.
13 Бо ласку Твою, тим, хто праведно жив,
13 щитом Ти поставиш, щоб кривду відбив.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
